Директор по развитию компании MERA Networks Алексей Мяков: «России надо сконцентрироваться на офшорной разработке программного обеспечения»

Алексей, расскажите, пожалуйста, об истории компании «Мера».

- Компания была основана в 1989 году профессорами из политехнического института, когда Нижний Новгород (Горький) был еще закрытым городом. Тогда об офшорной разработке программного обеспечения не могло быть и речи, поэтому компания начала деятельность с продажи услуг, связанных с антенными технологиями - расчет параметров антенн, их оптимизация. Само название компании произошло от слова «измерение».

Когда Нижний Новгород открыли и стало потенциально возможным привести сюда иностранного заказчика без длительных юридических процедур, выяснилось, что более востребованной на западном рынке является услуга по разработке программного обеспечения на заказ. Фактически сразу после открытия города, с 1993 года, «Мера» начала предоставлять услуги по офшорному программированию компании Nortel, это сотрудничество с годами успешно развивалось и продолжается и по настоящее время.

На тот момент штат компании насчитывал несколько десятков человек. При такой численности годовой рост в 20-30 % означает, что добавляются единицы людей, каждый из которых проходит через тщательный отбор. Именно из этих людей сейчас состоит менеджмент компании. Темпы роста увеличивались, и к 2000 году счет пошел уже на сотни сотрудников, стало возможно говорить об аутсорсинге разработки ПО как о серьезном бизнесе. Сейчас компания насчитывает более 900 человек. Центр разработки программного обеспечения (software R&D center) и штаб-квартира «Меры» располагаются в Нижнем Новгороде, а офис по работе с клиентами находится в Торонто (Канада), близ нашего крупнейшего клиента Nortel.

С чего начался международный офшорный аутсорсинг как явление?

- Офшорный аутсорсинг – яркое проявление глобализации. Первоначально аутсорсинг возник в Америке. Огромные компании, такие как General Motors, General Electric, в 1960-70 годах наслаждались монопольным положением на рынке. Они тратили деньги, не задумываясь о снижении операционных затрат и т. п. Однако вскоре конкуренция появилась, и пришла она из Японии. Японцы производили то же самое, а иногда и лучшее, но в три раза дешевле. Американцы схватились за голову и попытались оптимизировать свои расходы традиционными методами, но конкурентоспособности так и не добились, поскольку общий уровень цен, в том числе стоимость человеческого труда, в США был существенно выше, чем в Японии. И тогда возникла идея вынести часть некритичных для бизнеса процессов туда, где это можно сделать дешевле. Именно это положило начало бурному развитию двух стран с огромным человеческим ресурсом – Китая и Индии. Обе страны были бедны и слаборазвиты. В Индии, благодаря колониальному прошлому, заметная часть населения сносно говорила по-английски. Именно это и стало определяющим фактором в специализации стран. Китай сконцентрировался на офшорном аутсорсинге промышленного производства, а Индия - на офшорном аутсорсинге услуг.

В области информационных технологий офшорный аутсорсинг в Индию начался в конце 1980-х – начале 90-х годов с выноса второстепенных служб по поддержке ИТ-инфраструктуры (ITO – infrastructure technology outsourcing) и не критичных для бизнеса процессов (BPO – business process outsourcing), требующих большого объема относительно неквалифицированного труда. Процесс развития офшорного аутсорсинга услуг в Индию носил лавинообразный характер, год шел за два, и прежде, чем другие страны с дешевой рабочей силой успели в него включиться, Индия захватила значительную долю этого рынка.

Несмотря на то, что Россия с точки зрения качества трудовых ресурсов существенно превосходила и по-прежнему превосходит Индию, в конце 1980-х – начале 90-х годов она имела имидж врага и попросту не могла рассматриваться в качестве альтернативы Индии.

Десять лет спустя, в середине - конце 1990-х, когда Россия подключилась к международному рынку офшорного аутсорсинга в области информационных технологий, в области ITO и BPO с индусами было уже крайне трудно конкурировать. При этом даже сегодня нельзя говорить об Индии как о стране с развитым ИТ-сектором. Индия до сих пор характеризуется низким уровнем проникновения ИТ: экспортная доля ИТ-рынка превышает внутреннее потребление. Низкий уровень образования и проникновения ИТ существенно ограничивает возможность Индии работать со сложными проектами по разработке ПО, поскольку для них попросту нет необходимой базы в виде квалифицированных кадров, сильной академической традиции и т. п.

Почему разработка программного обеспечения считается столь специфической в офшорном аутсорсинге?

- Разработка программного обеспечения на заказ - это наиболее молодая и сложная ниша в офшорном аутсорсинге ИТ-услуг, на данный момент характеризующаяся относительно небольшими оборотами (относительно ITO и BPO) и наибольшими темпами роста. Давайте посмотрим на структуру всего мирового аутсорсинга, вместе с его офшорной компонентой. Суммарный объем этого бизнеса составляет порядка $300 млрд в год. Из них примерно $160 млрд - это аутсорсинг поддержки ИТ-инфраструктуры. Примерно $140 млрд - это BPO - аутсорсинг бизнес-процессов. И только порядка $15 млрд - это разработка ПО, то, что мы называем Software R&D. Следует отметить, что разработка ПО является крайне критичным процессом для компании и отдается на аутсорсинг в последнюю очередь. Как я уже говорил, первые два рынка (ITO и BPO) устоялись, их делят с США и Западной Европой такие страны, как Индия, Канада, Ирландия, Израиль. Россия же играет сегодня только на рынке разработки ПО и уже занимает около 7 % (объем разработки софта на экспорт в 2006 году составил по разным оценкам около $1 млрд, а в 2007 году должен составить порядка $ 1,8 млрд). Нашей успешности способствовал, в частности, тот факт, что Россия вовремя пришла на этот рынок. До середины - конца 1990-х офшорный аутсорсинг разработки ПО не был массовым явлением из-за своей исключительной критичности для бизнеса.

Дело в том, что минимизация операционных расходов не является единственной причиной для аутсорсинга разработки ПО. Не менее важный фактор заключается в том, что, как осознали западные компании, в том числе американские, мировой талант не сконцентрирован в какой-то отдельной стране. Для успешной конкуренции на рынке разработки ПО этот талант нужно аккумулировать. В России с ее высокой интеллектуальной культурой очень много талантливых людей, способных написать высококлассные, действительно инновационные вещи. Поэтому именно на рынке разработки ПО, по моему мнению, доля России будет очень серьезно расти.

Конечно, объем этого рынка в десять раз меньше, чем рынок аутсорсинга поддержки ИТ-инфраструктуры или рынок аутсорсинга бизнес процессов. Но именно на рынке разработки программного обеспечения мы можем и будем успешно конкурировать с теми же индусами и китайцами. Вообще говоря, большая часть из $15 млрд аутсорсинга разработки ПО располагается в самих США, Канаде и Западной Европе. Еще раз повторю: у России в этой области на конец 2005 года было примерно $1 млрд, у Индии где-то $2,3-2,5 млрд и у Китая - примерно $3 млрд. Таким образом, мы занимаем сегмент рынка, всего лишь в 3 раза меньший, чем Индия и Китай. Израиль тоже играет на этом рынке, но главным образом руками уехавших из России репатриантов. Сейчас нет такого массового оттока, какой был в начале 1990-х, поэтому Израиль едва ли сможет начать играть по-крупному из-за ограниченности в людских ресурсах. В Китае, напротив, есть относительно дешевая рабочая сила с «правильно заточенными мозгами», поэтому в будущем, скорее всего, именно Китай составит нам наибольшую конкуренцию в сфере офшорного аутсорсинга разработки ПО.

Существуют ли специфические черты аутсорсинга в разных регионах России?

- Безусловно, у России есть своя специфика. С одной стороны, Москва и Санкт-Петербург отличаются от остальных регионов более качественной инфраструктурой с точки зрения международной коммуникации, благодаря большому количеству международных авиарейсов. Это крайне важно для аутсорсингового бизнеса, потому что здесь заказчик к вам обязательно должен приехать и на все посмотреть сам, причем неоднократно. Физическое присутствие – это необходимое условие, по Интернету контракты такого рода никто не заключает. Тем не менее, перегруженность внутренней городской инфраструктуры и тяжелое положение на рынках ИТ-труда в данных городах нивелируют преимущество удобной международной коммуникации. Важно и то, что в Москву и Санкт-Петербург раньше пришел Интернет и различные телекоммуникационные технологии. В течение какого-то времени Нижний Новгород и все другие и российские города существенно уступали столицам по уровню развития телекоммуникационной инфраструктуры. Это отличие сейчас почти полностью нивелировалось, телекоммуникационная инфраструктура в регионах практически ничем не отличается от таковой в столицах. На мой взгляд, ситуация в Нижнем Новгороде и других региональных центрах на сегодняшний день по совокупности факторов является существенно более выгодной с точки зрения возможностей для развития бизнеса по офшорному аутсорсингу разработки ПО, чем в столицах. При этом с точки зрения иностранного заказчика географически Москва, Санкт-Петербург и Нижний Новгород, например, располагаются практически рядом. И для него нет большой разницы, с каким регионом работать, если его устраивает качество и то, как люди работают.

Экспортом услуг по разработке ПО в России начали заниматься начале 1990-х годов. В то время пришла в упадок достаточно серьезная государственная промышленность, которая нуждалась в сложных программных разработках, и без работы осталось много высококлассных инженеров. Первыми оказались востребованы москвичи, у которых раньше появился Интернет. Как источник первоклассных программистов с большим опытом и знаниями, готовых работать за небольшие деньги, Москва была просто золотым дном. Но после кризиса 1998 года ситуация начала меняться: по мере повышения цен на нефть и у российского государства тоже начали появляться деньги и интерес к ИТ-специалистам, так же как у многочисленных бизнесов с существенной ИТ-составляющей, открывших свои представительства в финансовом, политическом и культурном центре России – Москве. Теперь не только офисы иностранных компаний, но и различные государственные структуры и бизнес начали тратить деньги на ИТ. Специалисты в этой области снова оказались востребованными, уровень зарплат поднялся, конкуренция на рынке ИТ-труда в Москве начала обостряться и с тех тор только усиливается.

В Санкт-Петербурге порядок и причины событий несколько отличаются, но результат идентичен московскому. В Санкт-Петербурге находится относительно небольшое по московским меркам количество госучреждений и бизнесов, тем не менее, там обосновалось огромное количество представительств иностранных ИТ-фирм (например, Alcatel, Sun Microsystems, Motorola и т.д.и др.). Они трудоустроили множество квалифицированных специалистов, фактически выбрав весь потенциал рынка трудовых ИТ-ресурсов, что также привело к росту зарплат в ИТ-секторе и обострению ситуации на рынке труда. При этом вузы обеих столиц не выдавали достаточно новых кадров, чтобы удовлетворить растущий спрос на ИТ-специалистов.

Можно сказать, что в настоящее время в столицах сложилась неблагоприятная для развития аутсорсинговых компаний ситуация. Поддержание конкурентоспособных цен – важнейшее условие этого бизнеса, заказчики всегда хотят иметь высококлассные услуги по низким ценам, а цена услуг в большой степени зависит от уровня зарплат специалистов. В условиях дефицита кадров уровень зарплаты контролировать трудно - люди просто начинают менять работу каждые полгода, уходя все выше и выше по зарплате. Текучесть кадров очень опасна для аутсорсинговых компаний, потому что человек уходит не только сам, он уносит еще и наработанную им экспертизу. А аутсорсинговые компании сильны именно своей технологической экспертизой. Поэтому столичные аутсорсинговые компании оказались между двух огней: они не могут бесконечно повышать зарплату, уменьшая прибыльность бизнеса, но с другой стороны, не могут ее не повышать, так как иначе люди уходит в другие ИТ-бизнесы и из компании вымывается экспертиза.

Другая важная статья расходов в аутсорсинговом бизнесе - это аренда, стоимость которой в столицах в 4-5 раз выше, чем в среднем по России.

А в Нижнем Новгороде есть проблема утечки кадров?

- Утечка молодых специалистов в столицу есть, но не носит массового характера. Если взять средний уровень зарплаты ИТ-специалиста в Москве и взять средний уровень жизни, подсчитать это отношение и сравнить с аналогичным в Нижнем Новгороде, то у нас это отношение в 1,5-2 раза выше, чем в столице.

Внутри Нижнего Новгорода мы формально конкурируем с «Телмой» и Intel за некоего среднего ИТ-специалиста, но поскольку у нас нет конкурирующих областей экспертизы (и мы, и «Телма» телекомные компании, но они занимаются терминальным оборудованием, мы - больше сетевой инфраструктурой), мы не переманиваем специалистов друг у друга и нет накала страстей по поводу перекачки специалистов из одной компании в другую. Конечно, существует рынок ИТ-специалистов, за который мы боремся, но вполне цивилизованно, поскольку мы люди одного слоя и наша общая задача - этот слой возделывать и растить. Кроме того, мы часто оказываемся друзьями и даже родственниками. Летом «Мера» проводила праздник «День программиста» для своих сотрудников, на который по традиции каждый мог пригласить своего друга, подругу, вторую половину. Так в этой второй части оказалась масса людей и из «Телмы», и из Intel.

«Мера» старается растить свои кадры. Мы уже много лет сотрудничаем в этой области с Государственным университетом им. Лобачевского и Политехническим университетом. Кроме того, у компании есть свой учебный центр, который работает уже около 10 лет. Два года назад он был выделен в самостоятельное образовательное учреждение – Нижегородский институт информационных технологий (НИИТ). 70- 80 % людей, которых мы принимаем на работу - его выпускники. Кроме того, НИИТ является базой для проведения сертифицированных тренингов для таких ведущих мировых компаний как Cisco Systems, Intel и Nokia, а также для специализированных тренингов операторов сотовой связи Поволжья.

Какое место в России занимает нижегородский аутсорсинг?

- Так сложилось, что в Нижнем Новгороде крайне высока концентрация разработки программного обеспечения в области телекоммуникаций. В Нижнем Новгороде находятся ярко выраженные лидеры российской индустрии разработки программного обеспечения на экспорт. И для этого есть объективные причины: в Нижнем Новгороде существовала и существует до сих пор очень сильная научная школа в области радиосвязи; из нее, кстати, вышли основатели компании «Мера». Именно это и определило выдающееся место нижегородского аутсорсинга в структуре российской индустрии по экспортной разработке ПО и ведущее в области телекоммуникаций.

Но при рассмотрении перспектив развития этой отрасли я бы говорил о Приволжье и Предуралье в целом. Каждый год из российских университетов выходит больше миллиона студентов. Из них более половины – это выпускники вузов европейской части страны, не считая столиц. Именно они, несомненно, являются фундаментом для дальнейшего роста экспортной индустрии. Я не говорю сейчас конкретно о Нижнем Новгороде как о столице аутсорсинга, потому что есть еще Самара, Саратов, Пермь, Екатеринбург и т.д.. Команда из Перми, например, в 2005 году выиграла мировую олимпиаду по программированию ACM. Если смотреть на регионы в целом, то здесь предпосылки для успешного роста аутсорсинга существенно лучше, чем в столицах.

Перечислите, в каких еще городах Приволжья есть фирмы, занимающиеся офшорным программированием.

- Крупных компаний с численностью около 1 тыс. человек не так много. Есть компания EPAM, которая насчитывает после слияния с VDI около 2,2 тыс. человек. Есть компания Luxoft, часть группы IBS, у которой после слияния с CTI насчитывается около 1.6 тыс. сотрудников. Эти компании позиционируют себя как московские по принадлежности головного офиса, но реально часть их центров разработки находится за пределами столиц и даже России – в Белоруссии и Украине. Следующие - мы, компания MERA Networks (более 950 человек), у нас головной офис и центр разработки в Нижнем Новгороде.

Если вдруг появится потребность в разработке того, чем в России пока не занимаются, будет ли создана новая компания или на это хватит уже существующих компаний?

- Новая компания вряд ли появится. Скорее всего, существующие большие компании заведут новые подразделения для работы по новым направлениям. У этих компаний есть развитая инфраструктура, система контроля качества, сертификаты качества, система подготовки кадров, опыт и многое другое. Новому игроку понадобится слишком много времени и капитала, чтобы это все поднять. Есть такое понятие - Perfect Storm, когда проект начинает некто маниакальный, у кого очень много свободных денег и страстное желание это сделать во что бы то ни стало, только в этом случае может что-то получиться. Повторюсь, я не думаю, что в Нижнем Новгороде возможно появление еще одной аутсорсинговой компании, сравнимой по масштабам деятельности с существующими лидерами.

Расскажите про современное состояние дел в компании «Мера».

- В 2006 году мы стали первой российской аутсорсинговой компанией, которая была сертифицирована по стандарту TL9000. На подготовку к этой сертификации ушло три года упорной работы. Разработка софта - это своеобразный технологический процесс, у которого есть свои методы контроля качества продукта. Наша система качества еще в 2001 году была сертифицирована в соответствии со стандартом ISO 9001:2000. Но поскольку мы позиционируемся как самая профессиональная аутсорсинговая компания в области телекоммуникаций, нашей целью стало соответствие отраслевому стандарту TL9000, и мы этой цели достигли в начале лета. Финальный аудит проводила BSI, очень крупная аудиторская компания с мировым именем. Они же обновили наш сертификат ISO в 2005 году.

Если сравнить российские аутсорсинговые компании по виду деятельности, то оказывается, что «Мера» и «Телма» - самые крупные разработчики в области телекоммуникационных технологий и намного превосходят остальных игроков. Другие компании имеют большой набор областей специализации, или «вертикалей», фактически занимаются всем - ERP-системами, порталами и т.д. Например, в ЕРAMе 2,2 тыс. человек, но в телекоммуникационном направлении занято существенно меньше сотрудников, чем у нас, соответственно меньше и накопленная «экспертиза». Это обстоятельство важно для понимания структуры рынка аутсорсинга. Когда у компании численностью 2 тыс. человек есть десять равноценных вертикалей, то в среднем по каждому направлению трудятся всего 200 человек. Это сразу накладывает ограничения на размеры проекта, который способна потянуть компания в данной области. Поэтому необходимо четко разделять вертикали, которые сильно отличаются по экспертизам. А когда в компании 1 тыс. человек являются специалистами одного направления - это уже иной масштаб разработок.

О компании MERA Networks

Компания MERA Networks является крупнейшим российским поставщиком услуг в области офшорной разработки программного обеспечения для производителей ИТ-решений и телекоммуникационного оборудования. MERA Networks оказывает услуги по полному циклу разработки программного обеспечения - от концепции и разработки до тестирования, внедрение и поддержки. MERA Networks обладает 15-летним опытом работы в области офшорного программирования, развитой инфраструктурой и системой управления бизнесом. В штате компании более 900 квалифицированных программистов. «Мера» сотрудничает с ведущими мировыми IT-корпорациями. Клиентами компании являются лидеры телекоммуникационного бизнеса, такие как Cisco Systems, Eriсsson, Nortel, Siemens, TietoEnator и др.

В группу компаний «Мера» входят «Мера НН» (торговая марка MERA Networks) , специализирующаяся на предоставлении услуг по полному циклу разработки, поддержки и тестирования программного обеспечения, а также «Мера Ру» (торговая марка MERA Systems), занимающаяся созданием высокотехнологичных продуктов в области сетей и телекоммуникаций. Также в состав группы компаний входит Нижегородский институт информационных технологий (НИИТ), специализирующийся на предоставлении образовательных услуг в сфере ИТ. Штаб-квартира группы компаний «Мера» находится в Нижнем Новгороде.

Алексей Мяков

Окончил Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского, имеет степень магистра физики. В период с 2003 по 2006 года руководил группой высокотехнологичных компаний, занятых в сфере проектирования и разработки оптического оборудования. В настоящее время - директор по развитию бизнеса компании MERA Networks, отвечает за оценку перспективных направлений и возможностей развития бизнеса компании, а также стратегическое планирование и контроль деятельности по привлечению новых партнеров.